— С какими мыслями переходите в «Ротор»?
— Я еду в Волгоград, чтобы играть в футбол. У меня, как у спортсмена и вообще как человека, есть мотивация прогрессировать, доказывать свою состоятельность. Получилось все очень быстро. Буквально за один день. Я сдал анализ, поехал на машине в Волгоград и подписал контракт. Уже провел две тренировки. Многих знаю в команде: с кем-то играл, с кем-то просто пересекался. Тут складывается семейная атмосфера, встретили меня хорошо.
— Задачи команды уже озвучили? Много слухов о том, будет играть «Ротор» в РПЛ или не будет.
— Официально руководство задач команде пока не ставило, это еще впереди. Но и так понятно, что «Ротор» — серьезная команда с богатой историей, она будет ставить амбициозные задачи и не будет ограничиваться сохранением места в РПЛ. Будем не просто играть в РПЛ, но и надеюсь, бороться за хорошие позиции.
— Тем более, Волгоград — футбольный город, где будет много людей на трибунах, когда их туда начнут пускать.
— Да, я об этом наслышан. Здесь красивый, новый стадион классный. И есть сумасшедшая армия болельщиков, которая поддерживает команду. Хочется поскорее ощутить это на деле. Эта история сильно повлияла на решение перейти именно в «Ротор».
— Как провели самоизоляцию?
— Два месяца находились на карантине. Не самое приятное время, хорошо еще, что семья была рядом. Тренировался с помощью подручных средств плюс беговая дорожка. Когда обстановка стала получше, стали выходить на улицу, встречались с ребятами, делали определенную работу беговую, занимались. Потом вышли из отпуска, неделю я потренировался с командой, после чего мне объявили, что контракт продлевать не будут.
— И вы уехали в Волгоград?
— Нет, сначала в Москву. Там я поддерживал форму в Егорьевске, две недели тренировался с местным «Сатурном», мне разрешил местный тренер вратарей Александр Мельников. Я старался поддерживать форму, поэтому приехал в «Ротор» в тонусе. Оперативно сработал мой агент Ринат Мавлетдинов. Меня спросили: «Куда хочешь поехать?». Я сразу сказал про Волгоград, потому что такой разговор поднимался еще зимой. В итоге переговоры были возобновлены, я подписался в «Ротор» и сейчас абсолютно счастлив.
— Если смотреть на новости из «Оренбурга» сейчас, то, может, даже и хорошо, что в клубе решили контракт не продлевать?
— Видите в чем дело, зимой-то разговор совсем другой был. Понятно, что после того как команда вышла из отпуска, можно было догадаться, что я в «Оренбурге» не останусь, и уже можно было думать о каких-то вариантах. Но зимой мне Дима Андреев, занимающий пост спортивного директора, лично говорил, что у меня будет контракт. У меня тогда было два предложения — от клуба РПЛ и из Казахстана, одно из них очень заманчивое. Но я их даже не рассматривал, думая, что продолжу карьеру в «Оренбурге». Прыгать из команды в команду не хотелось, а здесь меня все устраивало.
— Только играли не так много.
— Да, игровой практики было мало, но лично я работал каждый день на максимуме, пытался доказывать. Играть мне не давали, но тут, я считаю, ничего страшного, это футбольная жизнь. Значит, тренер не видел меня в составе. В итоге я остался в «Оренбурге», а через несколько месяцев со мной просто не продлили контракт. Если они уже знали, что так получится, можно было меня отпустить. Причём, во время паузы, связанной с карантином, я с Димой ещё раз проговорил этот момент. Сказал: «Если вы на меня не рассчитываете, скажите заранее». Тут же нет ничего такого: есть разные тренеры, у них разные взгляды на вратарей, на полевых футболистов. А у меня семья: жена, два ребенка. Надо и вещи собирать, и документы из школы, и много всего еще.
— И что вам отвечали?
— Да ничего: «Мы пока не знаем, мы все сообщим 28-го числа». В итоге протянули до последнего и объявили. В принципе, я уже чувствовал к тому моменту все. Согласился с решением и уехал.
— Какое-то недовольство действиями «Оренбурга» осталось?
— В принципе, обиды как таковой нет, но осадок остался. Я не понимаю, почему по-человечески нельзя отнестись, расстаться нормально. Они прекрасно знали, что я живу в Оренбурге не один, не могу за пять минут собрать чемодан и поехать. Знай я все заранее, то смог бы спокойно подготовиться к переезду. Я — профессионал, свой контракт я доработал бы до конца в любом случае. Но они зачем-то тянули время… Вот из-за этого осадок остался. Впрочем, в «Оренбурге» в последнее время много странных решений. Однако, как показала жизнь, ничего страшного: сейчас я в Волгограде и всем доволен.
— Смена руководства клуба могла повлиять на решение расстаться с вами?
— Возможно, и так. С уверенностью 100-процентно я этого говорить не могу, но, вероятно, это повлияло. Нового руководителя клуба я и в глаза не видел, просто с ним не знаком.
— «Оренбург» не продлил контракты только с вами и Деспотовичем. Это разные истории или есть что-то общее?
— Нет, не думаю. Я весь карантин провел в Оренбурге, а Деспотович, как и ряд других легионеров, сразу уехал домой. Где-то за неделю до сбора он написал в командный чат, поблагодарил всех партнеров, со всеми попрощался.
— Вы с ним общаетесь? Мы удивляемся, что его до сих пор не подписал ни один из клубов РПЛ.
— Это надо у него спросить, почему так. Мы не списывались, слухи разные ходят. Мне кажется, он ждет, потому что еще идет чемпионат. Если он хочет остаться в РПЛ, логично дождаться конца сезона и подписать контракт с тем клубом, который предложит лучшие для него условия. Времени у него достаточно.
— Появлялась новость, что игроки «Оренбурга» отказались сокращать зарплату на 30%, почему?
— До меня эта история вообще не дошла, потому что мне не предложили новый контракт. В группу писали, что якобы хотят понизить зарплату на 30%, это обсуждалось. Но у многих ребят заканчивались контракты, какой смысл им идти на понижение, если через месяц заканчивается контракт. Но мне продлить так и не предложили, так что вообще до обсуждения этой темы не дошло. Ребятам — да, предложили. Но деталей я не знаю, как и того, пошли они на этот шаг или нет.
— Зарплату в «Оренбурге» платили вовремя?
— В принципе, все было нормально. Были небольшие задержки, в последнее время — месяца два, примерно. Но не критично. Правда, вот сейчас я ушел, и меня до сих пор не рассчитали, хотя по идее должны были это сделать в день, когда забрал трудовую. Генеральный и спортивный директора пообещали, что заплатят сразу, как будут рассчитываться с остальными.
— С Константином Емельяновым отношения у вас нормальные были?
— Да, вполне рабочие, никаких проблем. Он меня знал еще по работе во Владивостоке, где он был вторым тренером. И здесь мы были два года вместе. Но в какой-то момент что-то пошло не так.
— Что за история произошла перед «Арсеналом»?
— Не понял… Это когда?
— В марте. Писали, что решение поменять вас на Климовича было принято прямо перед игрой.
— Нет, этого не было, точно не перед игрой. Я тогда сыграл с Самарой, готовился к Туле, но в ворота поставили Клима. Я думал, что буду играть, но нет, мне особо ничего не объясняли. Возможно вы путаете с ситуацию перед «Уфой» в августе, когда Саша Руденко должен был быть основным, размялся, пришел в раздевалку, а ему говорят: играет Климович. К тому моменту Андрей с нами одну тренировку только провел предыгровую. Причин этой замены тоже никто не объяснил.
— Зачем вообще тогда брали Климовича? Ведь результат у «Оренбурга» был неплохой.
— Это уже не ко мне вопрос. Клуб сам решает кого брать, кого не брать. Я конкурировал как мог, выкладывался на 100%. Думаю, ни один человек в клубе или тренерском штабе не скажет в мой адрес что-то плохое, потому что всегда выкладывался на поле. Значит, что-то не сложилось… Теперь буду в «Роторе» доказывать, приносить больше пользы Волгограду. Чтобы в Оренбурге посмотрели и сказали: «Да, мы потеряли хорошего вратаря».
— Уход Федотова сломал «Оренбург»?
— Его тренерский штаб же остался на месте, поэтому сам тренировочный процесс остался без изменений. Но результата действительно не было. Когда уходит главный тренер, многое меняется, футболисты начинают по-другому думать. Конечно, уход Федотова сказался, при нем команда показывала результат. Для «Оренбурга» седьмое место в РПЛ — это историческое достижение. Федотов ушел, и команда быстро оказалась в зоне вылета. Хотя отставка Емельянова выглядела немного странно. Все-таки чемпионат не закончился, можно было дать человеку возможность доработать.
— Выходит, все держалось на Федотове?
— Там же не только Федотов ушел, руководство тоже поменялось. Произошли изменения в руководящем звене, отвечающем именно за спортивное направление, и это наверняка тоже повлияло. Ушли люди, которые на протяжении нескольких лет создавали «Оренбург». Поэтому неудивительно, что сейчас многое посыпалось.
— Была очень громкая история после вашего прошлого интервью РИА Новости, когда вы высказались о приходе в клуб Трабукки. Она на вашей карьере в «Оренбурге» как-то отразилась?
— Если честно, я не знаю, сказалось это или нет. А что такого там было? Меня спросили, я ответил. Ничего катастрофического я не сказал и сейчас бы, думаю, все бы повторил еще раз. Уже потом СМИ публиковали переписку, где Трабукки с друзьями называет меня «дебилом». Но мы даже не знакомы, поэтому эта переписка больше характеризует их, а не меня. В принципе, не хотел бы их обсуждать, мне это неинтересно.
— Вы с Трабукки с тех пор не пересекались?
— Нет, конечно.
— Он говорил, что комментарий с кем-то согласован…
— Слушайте, ну у меня тогда просто спросили про назначение, как я на это смотрю. И я ответил, что у команды есть результат. Вы представьте: есть футболист или тренер, команда идет на первом-втором месте, выполняя свою задачу, а тут берут тренера и убирают. Значит, что-то не то… Конечно, это скажется на команде да и вообще на всем. Результат же всегда показывает, как работает система. Если все друг друга понимают, все работают в одном направлении, всё налажено, то и результат будет.
— В «Оренбурге» сейчас эпидемия, команда пропускает матчи. При вас все было нормально?
— Когда я был в Оренбурге, нас собрали, мы сдали все тесты на коронавирус. И из пальца кровь брали, и мазок из носа и рта. Первый результат был отрицательный у всех, кроме Платона Захарчука и тренера по физподготовке. Когда тесты отправили на повторный анализ, диагноз не подтвердился. Вот и всё: мы начали тренировки, проблем никаких не было.
— Как же «Оренбург» пришел к ситуации, которая есть сейчас?
— У нас же не было как такового карантина. Мы тренировались, потом ездили домой, на базе не сидели. Я не могу утверждать, но, возможно, кто-то заразился во время общения с родными и занес вирус в команду. Когда я еще был в «Оренбурге», у футболистов находили только антитела, например, у Чуканова. Заболевших при мне не было.
— Что говорят оставшиеся в «Оренбурге» игроки? Паникуют?
— Они сидят на карантине. Даже те люди, которые не болеют. Команда не тренируется, все приостановлено. По поводу паники не знаю, ребята ничего не говорят такого.
— Судя по количеству случаев, может, нужно уже останавливать чемпионат?
— Я в нем не участвую, поэтому говорить не берусь. У нас есть РФС, Роспотребнадзор, Минздрав, РПЛ и другие влиятельные органы, чтобы решать. Могу сказать только с точки зрения человеческой, что я отношусь серьезно. Сначала воспринимал легкомысленно, но, спасибо жене, поменял свое мнение, она меня накрутила. Теперь пользуюсь мерами профилактики — дезинфицирую руки, в общественных местах ношу маску и перчатки. Что и другим, пользуясь случаем, советую. Мы — взрослые люди, тем более профессиональные спортсмены, которые отвечают за свое здоровье, здоровье близких и партнеров по команде. Чем серьезнее мы будем к этому относиться, тем быстрее все закончится
